Тургеневский дом

(САП)

«Если встать между

настенными часами и зеркалом,

то в зеркале увидешь,

как стрелки побегут в обратную сторону.

Это, конечно,иллюзия,

Заставляющая, впрочем

Нас Задумываться!»

Подслушанная мысль

До райцентра Бошин от областного города К. семьдесят километров. Борис купил билетна девятичасовой рейс и за пять минут до отправления автобуса уже сидел у окна на своем месте,размазывая пальцем туман запотевшего стекла. В такую рань автобус выехал полупустым. Вывернув с площадки автостанции и немного поворочавшись в узких переулках его красное чемоданообразное тело вынырнуло на простор убегавшего из города проспекта. Вот уже и мост, через водохронилище, сразу за которым вплотную к дороге подступает сосновый бор. Бориса всегда смущал такой резкий переход от цивилизации, которая обрывалась за спиной и этим вековечным сосняком среди которого одному Богу известно в каком порядке былинатыканы деревеньки. Автобус у развязки свернул налево и желтое сентябрьское поднимающееся над лесом солнце, щедро брызгнуло в лобовое стекло. Дорога сузилась и дробно загремела шрапнелью мелких выбоин и трещен.

Надо было сосредоточиться и, главное успеть на вечерний пятичасовой обратный рейс. Борис горелов тридцатилетний мужчина с обозначившимся брюшком и двумя височными залысинамибыл штатным корреспондентом областной газеты. Уже почти пятнадцать лет назад он шестнадцатилетний подросток, окончивший девять классов вот по этой лесной дороге из поселка Сосенки приехал поступать в областной библиотечный колледж. После колледжа с красным дипломом и без экзаменов поступил в московский институт. Уже на третьем курсе стал работать в столичной газете и на пятом курсе женился. Жена Оксана черниговская хохлушкас широко распахнутыми кошачьими глазами и густой, до задницы длинной косой, как и он, - мечтала остоличной жизни. Оксана была на два года старше Бориса и работала в отделе рекламы той же газеты. Они сняли двухкомнатную квартиру на Электрозаводской и очень быстро, как это умеют делать только приезжие, усвоили «новомосковскую идеологию». Стабильность, благополучие, конфорт и безопасность- были составляющие этой идеологии. Они много работали и хорошо зарабатывали. Поэтому, вполне обоснованно считалось, что жизнь, за которую платятся деньги должна быть конфортной,стабильной и безопасной. А потом появилась эта тетрадка. Простая школьная тетрадка. Оксана впервые открыла ее, когда они вечером после ужина смотрели телевизор.

- Смотри, милый, - пододвигая к борису открытую тетрадь, сказала Оксана. На левом листе вверху было написано «Оксана»; на правом «Борис».

- - Что это? – Борис смотрел и видел столбики и колонки каких-то цифр.

- -Это наши с тобой доходы за последний год.

- - Да? Интересно! Но я ничего здесь не понимаю. Объясни.

- - точнее сказать это твои и мои доходы из которых складывается наш бюджет.

- - И что? – не понимал Борис.

- - Ну если обобщить всю эту математику, то выводы не утешительные. Мы беднеем.

- - Как это?

- - Очень просто, милый. Жизнь дорожает, а мы беднеем. Точнее, беднеешь ты. Вот смотри…

- И Оксана стала водить пальчиком по столбикам и строчкам. В тетрадке по месячно были расписаны все доходы Бориса.

- - Видишь сам, что получается? Твой доход каждый месяц снижается на 2,5 %. Ты, миленький, подешевел за год почти на тридцать процентов. И это без учета инфляции. Понимаешь?

- - Не понимаю. – напрягся Борис. Действительно за статьи плотить стали меньше да и в печать многое из того, что он писал не бралось. Он стал с весны налаживать сотрудничество с другими газетами. Но дела и здесь шли туго.

- - ты Боренька, не напрягайся, а лучше послушай меня, - продолжая по кошачьи мягко и цепко мурлыкать Оксана. Она еще мурлыкала, а Борису уже слышался металл в голосе его кошечки.

- - Ты не понимаешь, потому, что не чувствуешь, как дешевеешь. А это потому, что моя страничка с моими циферками совсем другая. Смотри. На правой страничке тетрадки были такие же строчки и колонки. И выходило, что Оксана за этот год коллебалась между ростом и стабильным доходом. Падения в ее доходах даже если учитывать инфляцию, небыло.

- - Неспроведливость выходит, милый. Мы живем в демократическом обществе, а выходит, что мужик живет за счет женщины? Разве ты это можешь стерпеть? Я специально завела тетрадку, чтобы ты наглядно увидел положение наших дел и смог исправить ситуацию. Ведь ты мужик!

- На этом тот первый разговор и кончился. Но уже утром Оксана, как-бы к слову, сообщила, что дает ему срок два месяца.

- Через пол года Борис съехал от Оксаны в коммуналку. Он снял комнату в бирюлево и стал регуляррно попивать. Еще,через полгода Борис, потерявший работу и опухший от пьянства с соседом, уехал назад в областной центр К. Слава Богу, не пришлось возвращаться в «Сосенки». К этому времени умер отец. Мать продала машину, гараж, дом и дачу на берегу Сосенки и купила на окраине областного центра двухкомнатную квартирку в доме барачного типа. Борис, имеющий опыт работы в столичной прессе, устроился корреспондентом в областную газету. И вот теперь он едет по заданию газеты на окраину области в райцентр Бошино. Страна готовилась к юбилею Ивана Сергеевича тургенева. И тут выяснилось из передачи по каналу Культура, что в их обасти в райцентре Бошино есть «тургеневский дом».

- - Чья-то усадьба…; гостил сам Тургенев…; писал чуть ли не «Записки охотника»; сохранился даже дом… Короче срочно поезжай, Борис Емельянович и погляди чего там осталось. Может на материалл чего и надоишь.- похлопал по плечу Бориса главный редактор.

Внимание администрации городка Бошин к Тургеневскому дому ограничивалось металлической не очень аккуратно привинченой табличкой и ежегодным перебеливанием фасада. Надпись на жестянной табличке подтверждала, что в шестидесятые годы девятнадцатого века у местного помещика Т. гостил русский писатель И. С. тургенев. Бошинское краеведческое придание из этого делало вывод, что некоторые рассказы из «записок охотника» были написаны именно здесь. Перебеливание фасада было, каким-то нарочитым и не очень уместным. «Уместность» же была буквально коренной и буквально почвенной. Создавалось впечатление, что из невидимого единого корня, вот из этой глинистой почвы ростет здесь все:кортошка, репа, овцы и коровы, люди, деревья, избы, сараи и даже заборы. Поэтому и выглядело все, имело запах и цвет этого самого суглинка. И поэтому же выбеленный фасад большого Дома напоминал белого лебедя, который очень хочет стать гадким утенком. Конечно, при желании и некотором воображении можно представить, что старые одноэтажные корпуса городской больницы;старый фруктовый сад, фрагменты липовой аллеи; несколько болотистых ям некогда бывших прудов с совершенно сгнившей плотиной; барский с вдвинутыми в фасад колоннами, дом, - все эти фрагменты когда-то были большой помещечей усадьбой. Усадьба располагалась на высоком живописном холме. Холм отекали две небольшие речушки, обрамленные заливными лугами. Речная падь на противоположном от холма конце, взбегая березнячком, тут же обростала, как грибами множеством деревенских изб. А за большой рекой, куда мог доглядеть глаз, тянулисьлуга, луга, луга. И лишь там, где, бледнея густое синее небо, сползало на землю- там далеко, далелко едва просматривалась узкая полоска нежно феолетового леса. Короче, пейзажи с рыбой, утками, зайцами и иной звериной тварью были здесь оболденные! И бродил охотник Тургенев с ружьем, собакой и записной книжкой. И встречались ему всякие певцы, всякие хори и калинычи. А осталось от всего этого - роскошная проза,все те же избы, давот этот помещечий дом.

Борис быстро отыскал интересующий его объект. Приехав в Бошин он уже успел заскочить в кроевеческий музей, наведоться в отдел культуры администрации города Бошин и в читальном зале городской библиотеки полистать подшивку местной прессы. С первой минуты, как он вышел в райцентре Бошин из автобуса его стал приследовать острый и навящевый запах.

- Чем это зздесь у них пахнет? – морщил нос Борис. Запах был прозрачен, как прозрачным бывает осенний воздух; смешиваясь с бензинными выхлопами, с запахами дворовой скотины, краской, пылью- он все равно везде улавливался чутким борисовым носом. Борису с детства, когда они жили в поселке Сосенки, нравилось по запахам дымов из деревенских труб, узнавать живущих людей. Городок Бошин, несомненно, имел свой запах. Но что это был за запах? Борису распознавать теперь было недосуг. Кое-что записав, кое-с кем поговорив и уже что-то наскоро цепкими журналистскими мозгами слепив, он теперь стоял перед самим объектом своего визита. Дом, казалось, подмигивал левым окном чуть кособокого второго этажа. При этом, общее впечатление от тургеневского дома было ннесколько странным, невязамшимся с представлениями Бориса о будущей статьи. Будто забредший в чужую глухомань, седой подхрамывающий старец присел когда-то тут среди изб, заборов и сараев да и, забыв куда шел, - остался тут навеки. Борис, направляясь к Дому, по пути приметил кафешку с названием «Радуга». Он решил, что от Дома неприменно заглянет туда. Саляночка, пельмешки ручной сборки, салатик из кальмаров и, конечно же, граммов триста холодненькой водочки! Поэтому, теперь надо было сосредоточиться, чтобы стихию созерцающего объекта, как-то соединить с собственными соображениями. К тому же, Бориса ожидал московский заказ. Требовалось, что –то слепить на тему усвоения столичных либеральных идей в провинции. «С позитивным финалом».

- Неприменно, с позитивным финалом!- кричал в телефонную трубку московский редактор. Борис не очень понял насчет позитива. Касалось ли это либеральных идей или русской провинции? В кафешке, между блюдами и стопками, он был готов уже, что то набросать в блокноте. Поэтому, теперь важно было сосредоточиться.

- 3

Забор был высоким и неровным. Точнее,безобидно Начинаясь от деревянного безфанарного столба, он из своей нормальной заборной высоты, почему-то приближаясь к Дому, поднимался на дыбки. Рос он каждой очередной прибитой доской. Сами же доски, как гнилые зубы были различны по ширене и по цвету ветхости. Забор вгрызался в боковую стену Дома, расползаясь по ней плесенью и трещенами. Но не эта заборная агресся привлекла теперь внимание Бориса. Забор был сверху донизу уклеен объявлениями. Бумажки клеялись почти на уровне с землей.

- -Наверное самые нижние объявления адресовались гусям и курям. – с усмешкой, подумал Борис. Он подошел ближе.,. Читая информационный стенд, можно было подумать, что городок Бошин это огромная товарно-сырьевая биржа, где все занимаются только тем, что продают и покупают. Причем продавалось, менялось и просто предлагалось согласно написанному, практически все дешево и по сниженым ценам. «с семидесятипроцентной скидкой продам почти новый культиватор, отцовское пальто и дробовик с запасным зарядом дроби…» И ни у одного из этих объявлений небыло не адреса в привычном смысле, ни контактного телефона. Вместо этого были подписи такие как: «Спросить Миху водопроводчика», или «дом зеленый у второго утиного брода».

- - И это в двадцать первом веке! Господи, живая архаика! Ну попробуй-ка найти дом у второго утиного брода? – размышлял Борис, - а если и найдешь этого Миху водопроводчика, так этот Миха еще долго будет коситься на тебя и расспросит кто ты, откуда, и родственники твои где? А без этого не видать ни старого отцовского пальто, ни дробовика со скидкой !

- В голове тормошились мысли, Дом начинал напрягать и хотелось жрать. Борис отлепился от забора и обошел Дом. В правое ребро Дома вгрызался такой же оскалившийся забор. Но здесь была приотворенная калитка. Борис стукнув дважды для приличия, вошел. Сразу же в углу в грязи тусовались пестрые куры. Тут же начинались и тянулись во всю дворовую глубину кривые сараи. Щели были таковы, что все местные коты спокойно могли войти в любой сарай. При этом, на каждом сарае висел пудовый амбарный замок, будто за этими дверями был не убогий бытовой хлам, а именно, то о чем писалось в заборных объявлениях. Через все внутреннее дальнее пространство двора были натянуты бельевые веревки. На веревках, кроме подрезаных синих кольсон и тельняшки с одним рукавом, белья не наблюдалось. Зато Борис увидел трех ворон. Вороны сидели на веревке и сонно глядели, как суетливые воробьи, что то отыскиваютв дворовой пыли. На воробьиную суету в полглаза гляделарастянувшаяся тут же под воронами лохматая, с репьями на лапах, собака. В самом дальнем углу двора в большом железном корыте голенастая баба что-то усердно полоскала. Задней стены у Дома небыло. Точнее, небыло стены в ее белом каменном понимании. Перед глазами Бориса было что-то такое же как заборы –полусгнившее, деревянное и очень высокое. Эта пристройка к задней стене Дома была похожа на пришлепку, которую зачем то и наспех приколотил нетрезвый великан. Пристройка имела в своем боку, перекошаную сыростью, дверь. Других дверей в Дом небыло. Борис вошел. Тут же из под его ног круто вверх взметнулась деревянная лесница. Справо лесницу огибал узкий проход. Вглубине, за лесницей, Борис разглядел отворенную дверь. Слышался голос из радио. Голос рассказывал про композитора Чайковского. Борис стал осторожно подниматься по леснице. После верхней ступени открылось небольшое пространство. Справо сильно запыленное окошко с вечной бьющейся мухой. Под окошком пухлый сундук. На сундуке спящий кот. Слева коридорчик в глубину Дома. По обе стороны коридорчика двери. Две с одной, две с другой и множество разновеликой обуви на полу. Борис поглядел в окошко. Прямо под ним он увидел всю ту жеголинастую бабу.

- - Что за черт! – невольно ругнулся Борис. Баба, установив на тобуретке рядом с корытом, видимо то что она так усердно полоскала, теперь отирала это тряпкой. На табуретке стоял человек. Мужик с реденькой бородкой и усами. А вот обоих ног и одной руки у мужика небыло.

- - Ильяз, обрубок херовый, не дергайся! – кричала баба.

- Борис морщась, продолжал глядеть. Он смотрел, как мужик норовит единственной рукой залесть бабе под юбку.

- -Ай, блядь! –завизжала баба, и в следующую секунду ловко, как полено подхватила мужика на плечо и быстро твердо пошагала, через двор.

- - Что я тут делаю? – удивился Борис.

- Дверь внизу с грохотом распахнулась и баба с мужиком на плече прошла под лесницу. Проходя она углядела, стоящего на верху.

- - Если вы к Лариске Зотовой, то стучитесь сильнее. Она глухая.

- - Это сказали мне. –сообразил Борис,- меня с кем-то перепутали Стоп. Как она сказала? Кажется баба сказала «Зотова… Лариса…глухая.»

- Что-то далекое, черт знает из каких глубин сверкнуло в голове Бориса. У него была хорошая память на имена, события и даты. Профессиональная привычка запоминать и помнить.

- -Фамилия знакомая… Писал наверное что-то… Почему глухая?

- Борис переступил порожик и вступил в темный затхлый коридорчик. Первая дверь справа, оббитая пухлым от ваты дермонтином, имела подпись под нмером «Лариса Анатольевна Зотова Стучать громче».

- И тут, слабенько блеснувшая искра, вспыхнуло яркой лампой пятисоткой! Борис невольно даже зажмурился от ослепившей его яркости. Хватило одной секундой и сразу все вспомнилось! Он студент библиотечного колледжа, восемнадцатилетний выпусник с красным дипломом. Кроме него такой диплом на всем курсе больше никто не получил.

- - Прямая дорога, тебе Боря, в Москву, -говорил, пожимая руку, директор колледжа Виктор Самуилович,- с твоими мозгами и эрудицией тут делать нечего. Москва, только Москва!

- Но, как в Москву с глухой Лариской? Лариска из паралельной группы была не совсем глухой. Правда левое ухо у Лариски ничего не слышало. Зато правое в слуховом аппарате слышало хорошо. Без аппарата Лариска напрягалась и постоянно «чевокала». А когда в аппарате ничего. И совсем этот аппаратик не заметно. Будто сережка в ухе. Под черной прядкой не видно ничего. Зато какая любовь! С первого курса и все три года! Борису казалось что он и Лариска это один человек. Они думали, чувствовали и даже дышали одинаково.

- - Знаешь, - спрашивала смеясь Лариска, - что значит «жить душа в душу?» Это значит хропеть в унисон! Это про нас.- заливалась смехом его Лариска. Правда, в аппарате ей долго находиться было тяжело.

- - В голове гремит все будто по железу бьют молотки- такой шум невыносимый! – рассказывала Лоариска. От этого шума и голова у нее часто болела и давление подлетало. А без аппарата в квартире, которую они снимали в областном городе чувствовала себя Лариска отлично. Ну, и что что недослышит. В доме это почти не заметно, да и Борис привык говорить по громче. А потом молчащая женщина это же находка! Хорошая хозяйка, готовит великолепно, рукоделица, хорошо шьет на машинке, а в постели просто суппер. Видимо от того,что недослышит Лариска стонет и орет так сочно и откровено, что одним этим ором способна возбудить даже покойника! Так вроде и планировалось между ними: Он будет работать в областной газете, а она будет домохозяйкой- готовить, ждать мужа и рожать детей. Так было пока не замоячила на горизонте Москва. И Борис сделал свой выбор. Он уехал дальше учиться в Москву. Клялся в любви, обещал каждый месяц приезжать, но забыл Лариску уже через неделю. И не то что бы забыл, но Москва так неожиданно резко и полно взяла молодого человека в оборот, как цинтрифуга в стиральной машинке, которая мигом выжала все прежднее из влажной души Бориса. Уже поэтому через полгода Лариска и все прежднее вспоминалось, как жмых от морковки, которую пропустили, через соковыжималку. Пресно и невкусно. А потом случилось то, что случилось. Учеба в Москве, Оксана, карьера, успех и будущее, которое так сладко манило! А потом явилась его деловая инпотенция и оксанино откровеное издевательское блятство. Явились пьянство, запои, долги, трипер и спасительное бегство из Москвы. С Оксаной развелся, трипер выличил, запои удалось свести до периодического выпивания. Они с матерью тогда продали все родительское имущество и стали жить в областном городе К., где когда-то учился в колледже Борис и где была та сказочная любовь. Но вспоминать, а тем более искать пути возвращения в сказку у Бориса небыло сил. Слишком он стал другим. Да и сказки должны оставаться добрыми теплыми сказками, которые мы если даже не помним, но все же пусть они хоть как-то продолжают греть.

- Удивительный финт судьбы! Борис стоит перед дверью с надписью «Лариса Анатольевна Зотова Стучать громче». Последние сомнения неумолимо таяли. Он вспомнил даже ее отчиство. Лариска была Анатольевной. Оставалось постучать или убежать. Убежать было легче. Но тело его не слушалось.

- - Она скорее всего на работе. ВЕдь сейчас рабочее время. – Борис поглядел на часы и вспомнил про ожидаемую солянку с водкой.

- -ее нет. Она на работе. А мне уже пора. Адрес знаю. Напишу из дома, пришлю статью…

- Борис развернулся и стал спускаться. Ступенька скрипнула и тут же будто встревоженый скрипом старой ступеньки раздался голос. Борис остановился, прислушался. Голос мальчика из –за двери Ларисы.

- - У нее ребенок и значит она замужем… что я вообще тут делаю?- и Борис стал быстро спускаться вниз. Во дворе он сначала запутавшись, очутился у корыта, где несколько минут назад баба купала инвалида. Но потом сообразил, развернулся и только когда вышел на улицу, понял, как хочет курить. ноги были ватными. Хотелось присесть немедленно хоть на обочину дороги или в траву. У забора противоположного дома он увидел скамейку.

- - Покурю и пойду. – решил Борис, чем же все таки, так навящево остро пахнет в этом городе? Он перешел дорогу, спустился с обочины и тяжело перепрыгнул узенькую канавку. Борис сидел, курил и бессмысленно смотрел натургеневский дом. А Дом, как уже знакомому, подмигивал левым окном второго этажа. В отворенной форточке трепыхалась сквозняком зановеска, а на подоконнике кажется цвела герань. Борис машинально продолжал рассматривать Дом, когда из калитки вышел мальчик. Мальчик был худ. От этого высокий рост делал его похожим на жердь.

- - Меня в школе дразнили жердью, - вспомнил Борис. В ногах мальчика путался красный резиновы мяч. Ни мальчик ни мяч не знали что им делать. Мальчик поглядел направо, налево. Ппотом, поглядел на курящего дядьку. И ничего для себя ненайдя интересного, с силой запузырил ногой по мячу. Мяч, казалось, только этого и ждал. Он, взвизгнул всем своим красным резиновы телом, и подскачив, пулей врезался в дряхлые доски забора. В неудовольствии каркнула ворона, а за забором истерически закудахтали куры.

- - Е-мае!- хлопнул себя по коленкам борис,- да ведь это же я! Даже мяч был кажется резиновым и красным! ОН, десятилетний подросток, в поселке Сосенки колотит мячем о стену забора. Очень хочиться погонять мяч. Но гонять не с кем. Толик заболел, а сЕрега сидит дома с сеструхойй. Идти к школе, где футбольное поле и где теперь, наверняка, пацаны гоняют футбол, ему не хочеться. Далеко. Мячь пружинит и, отрываясь от забора, послушно возвращается прямо под ноги. Бац! Бац!Бац! Нога, забор,нога, снова забор и снова нога. Как это было давно! А потом в отворенное окно кричала мамка и он подцепив носком мяч погнал его к школьной площадке И домишки в их поселке были точно такие же. Одно слово, Что поселок их звался поселком городского типа . От города было две пятиэтажки, вечно закрытый дом культуры и четыре одноэтажных длинных кирпичных барака. А все остальное вот такие же убогие избенки с кривыми заборами и множеством сараев. Вот так же, из всех поселковых сараев, бог знает из каких щелей, вылезала и снова там пряталась вся разномастная тварь: собаки, кошки, куры, гуси и даже свиньи. И дым- такой же белый и на первый взгляд одинаковый дым. Но это только на первый взгляд, Да еще для тех кто неместный! А он, Борька, умел по запахам различать дымы. Ну, разве можно спутать дым из трубы серегиного дома от дыма соседки тети Дуси? Серегин батя работал на жеезной дороге и у них во дворе вечно ремонтировалась какая-нибудь машина. Все в их доме пахло машинным маслом, гаичными ключами, карбиратором и немножко паровозом. И из трубы валил дым с запахом железной дороги, машинного масла и бензина. А у тети Дуси пахло немножко коровой и сильно свиньей. Это же тети Дусина свинья Машка выползая из двора, любила возиться в придорожной луже.

- Борис одернул руку. Догоревшая сигарета обожгла палец. ОН тут же закурил следующую. Мальчик продолжая пинать мяч, то и дело поглядывал на незнакомого дядьку. Ему явно хотелось одобрения со стороны незнакомого дядьки.

- - отличный удар! – крикнул и показал большой палец Борис, когда мальчик, после очередного пинка в мяч, поглядел на него.

- -Я с одинадцатиметровки вчера в девятку Сереге закатил! – ответил Мальчик и залепил по мячу так сильно, Что тот, отлетев от забора, прыгнул и перемахнул дорогу. Мяч угодил в канавку, а мальчик перебежав дорогу, не стал отыскивать его , а остановился перед Борисом.

- - Чем везде пахнет у вас здесь? – спросил Борис смотрящего на него мальчика.

- - Не знаю.- улыбнулся мальчик. Мальчик потянул носом и подумав, добавил:

- - от реки пахнет сильно … Особенно по вечерам… И лохматый туман снизу ползет. Чудно!

- - Как тебя зовут? – спросил тогда Борис.

- - Борькой зовут! – улыбаясь во весь рот, ответил мальчик.

- - А ведь я тоже борька. –улыбнулся в ответ борис.

- - Меня в школе дразнят козлом Борькой, а мама говорит, что это хорошее имя.- мальчик сказав это, спрашивал как-бы Бориса- «так ли это?»

- - Имя очень хорошее. Даже царя одного так звали. А тем кто дразнит дай в лоб.

- - В лоб! В лоб! В лоб! – тут же забоксировал руками, поражая невидимого противника, мальчик.

- - А твою маму зовут Ларисой?- спросил борис.

- - Да. А вы откуда знаете?

- - был только что в вашем доме видел надпись на дверях. Она у тебя плохо слышит?

- -Да… Надо сильно стучать в дверь. А зачем вы …- споткнулся мальчик.

- - Я корреспондент. Работаю в газете. Про ваш Дом буду статью писать. Вот ходил, смотрел. В этом Доме жил писатель Тургенев. Знаешь?.

- -Ага. – кивнул головой мальчик.

- - Он Му-Му написал.

- - Ага.- снова кивнул мальчик, - мама мне сто раз читала .

- - А что сам разве читать не умеешь?

- -Умею, конечно. Я же пятак! А читала она мне давно.

- - Как это пятак? – не понял Борис.

- - В пятом классе учусь. Нас пятаками зовут.

- -Ну, это же другое дело! А то мне какое-то свинячество послышалось.

- Мальчик засмеялся:

- - Ха-ха! Свинячество!

- - Ладно, проехали, задумавшшись, сказал Борис, - Ты очень похож…-

- - На кого?

- - на меня.

- Мальчик оцениающе поглядел и сказал:

- - нет. Не похож.

- - Почему? –обиделся Борис

- -А вы почти лысый, а у меня вонкакая шевелюра!

- -когдабудешь таким как я тоже будешь лысым. Глупые волосыумную голову покидают. Знаешь, такой закон есть!

- - Закон такой?- и мальчик почесал затылок,- лысым все равно быть не хочу!

Потом Борис сидел один в кафе «Радуга» пил водку, курил и то и дело сморкался в платок. До вечернего автобуса, который увезет его из городка Бошин, оставалось чуть больше часа. Борис Емельянович чувствовал, как из его тяжелых глаз, будто из переполненых озер текут по лицу слезы.Молодая официантка несколько раз прошла мимо и удивленно поглядела на сидящего мужчину. Мужчина был явно приезжим. Своих постоянных она знает наперечет. Бухари сюда не заходят. Бухари пьют на речке. А этот хоть и с залысинами, но интересный и на лицо интеллегентик, кажется. вот только глаза красные и часто в платок сморкается. А последний раз, как солянку ему несла, так, кажется, слезы текли? Он быстро по лицу платком махнул.

- Душно у вас как-то,- сказал. А у самого глаза жалкие, жалкие! Как у побитой собаки.

- - Неужели этот пацаненок мой сын? Неужели я отец? Как мать бы обрадывалась! А то запилила, старушка -«когда и когда?» А что я могу ей сказать? А тут приеду и скажу: «Мама у тебя есть внук!» Старушка офигеет. А ведь она должна помнить Лариску? Мы даже как-то на Новый год приезжали в Сосенки… И потом летом несколько раз приезжали… Помнит, конечно. Я забыл, а она помнит. За двоих старушка помнит. А что? Мне недавно лишь тридцатник стукнул. Жизнь в этом возрасте еще не поздно развернуть.

- Я стану извесным писателем; выкупим у народа весь тургеневский дом; Заведем борзых собак; буду ходить на охоту, рыбачить; Борьку к хорошому делу определим по его склонностям; Лариску свозим в Москву, сделаем операцию и она начнет снова слышать!Неудержимо текли слюни, слезы и сопли . Платок был уже совершенно мокр, и Борис стал горстями вытаскивать из солфетницы кремовые солфетки. ОН облепил ими щеки, заклеил нос и левый уголок рта. В оставленый правый уголок он по очередно вливал водку и вставлял очередную сигарету. Когда солфетки напитывались влагой, он менял их. Официантка уже ничего не понимала. Она принесла еще порцию заказанной водки, пельмени и пачку солфеток.

- - Солфетки я включаю в счет. – сказала она и поглядела на этого чудака

- На нее смотрели немигающие полные слез глаза. Слезы переполняя веки капельками переваливались и тут же впитывались в обложенные солфетки.

- - Мужчина, вам что плохо?

- -Нет. Мне наверное хорошо! – отвечал он.

- - Как это? – не поняла официантка.

- - Как вас зовут? – спросил Борис.

- -Тамара, а что?

- - Нет. Ничего. Вы не бойтесь, Тамара, я н сошел с ума! Я немного простыл и поэтому пьяный. Извините. Вы, Тамара, чувствуете чем пахнет?

- - Чем? – оглянулась, осматривая пространство кафе, Тамара.

- - Да не здесь! – усмехнулись глаза Бориса, - чем пахнет в городе?

- -А чем может пахнуть в этом городе? Ссаньем да кислой капустой, будь она неладна! – махнула рукой Тамара, - я заколебалась ее рубить и солить. Руки как у старухи стали желтыми.

- - Капустой? Может и капустой немного пахнет, - кивнул согласно Борис, - но очень сильно и крепко пахнет во всем городе спелыми яблоками! Разве не чувствуете?

- 22сентября 2009 г. Москва. Хавская.